Экономика сложна тем, что любое событие является следствием целого ряда факторов, действующих разнонаправленно. Установление причинно-следственных связей в подобных системах – процесс длительный и требующий постоянных перепроверок. Тем не менее описанного в предыдущих главах на мой взгляд достаточно, чтобы серьёзно задуматься об улучшении существующих общественно-экономических систем (использую множественное лицо, так как рассматриваю социалистическую систему тоже как возможный вариант).

Сразу скажу, что я не предложу вам никакого образа светлого будущего, очередного рая на земле, прежде всего потому, что никакого рая в его традиционном понимании (всё иметь и ничего не делать) не признаю и даже такую постановку вопроса считаю глупостью. Моё мнение – чтобы что-то менять вокруг и двигаться вперед, достаточно понимать направление и более-менее его придерживаться. Будем решать свои локальные задачи, и я абсолютно убежден в том, что наше общество ещё настолько организационно примитивно, что работы хватит на несколько поколений.

Начинать определять направление проще с экономической части. Основные ориентиры тут очевидны:

1. В идеальной экономике должно производиться именно то, что нужно обществу и его членам (соответствие продукта потребностям)
2. Экономика должна быть эффективной (максимизация количества благ при минимизации используемых ресурсов, включая трудовые).
3. Распределение произведённого продукта должно производиться таким образом, чтобы количество получаемых человеком благ было пропорционально его полезности для общества (принцип соответствия, со всеми обычными оговорками типа поддержки неработоспособных членов общества)

Пункт 1 кажется настолько очевидным, что непонятно, зачем его упоминать. Однако при социализме так и не удалось создать систему, при которой промышленость работает на потребителя – выпуск продукции определялся центральными органами исходя из соображений межотраслевого баланса и постановлений партийных съездов. В рыночной экономике система, когда потребители создают спрос, а предприятия самостоятельно его отслеживают и корректируют под него свои производственные планы, вполне работоспособна.
Тем не менее, рыночные правила игры, ориентирующие продавца на максимизацию прибыли, привели к появлению мощных систем воздействия на потребителя, гипертрофируя его потребности второго и третьего уровня. Разбор методов противодействия этому давлению выходит за рамки чистой экономики, это всё-таки больше социально-психологическая проблема. Позже мы сделаем небольшое отступление и обсудим, какие из достижений эволюционной антропологии и психологии могут помочь нам в решении этой задачи.

Пункт 2 – на мой взгляд, на основной путь максимизации эффективности на сегодняшний день – создание меритократической экономики, когда продвижение вверх по управленческой лестнице базируется исключительно на доказанной эффективности на предыдущей ступени. Эта тема относится больше к теории управления, которой мы впоследствии коснёмся.

Пункт 3 – здесь мы вновь возвращаемся к теме антипаразитического общества (Кооперация и паразитизм). В целом социалистическая экономика стоит ближе к принципу соответствия, но поскольку мы в данный момент времени вынуждены говорить о реформировании рыночного капитализма, стоит начать именно с него. И начнём мы с анализа частной собственности, точнее, капитала – собственности, приносящей доход. Капитал – основополагающий конструкт современной рыночной экономики, не зря она носит название «капитализм». Насколько обосновано его возникновение и столь широкое распространение?

Если отталкиваться от истории, то мы помним, что по данным на 1700 год основную часть капитала составлял земельный капитал. Откуда она возникла, собственность на землю? Можем предположить, что при переходе от собирательства к земледелию жители каждого поселения стали разрабатывать сельхозугодия на близлежащих территориях и вполне естественно защищали их от чужаков. Но тогда собственность на землю должна быть общественной, а она практически вся оказалась частной. Намного правдоподобнее выглядит версия, что право собственности на землю возникло как трансформация той дани и поборов, которой всевозможные древние «силовики» обкладывали своих более миролюбивых соседей. Впоследствии статус «имеющего право на долю» трансформировался в сословные звания, а поборы – в земельную ренту. Несмотря на указы царских (королевских) особ о придании правомерности земельному капиталу, было ли его обретение законным с точки зрения общечеловеческой морали? И если мы находим такое право сомнительным и решим отменить его, будет ли возможное признание земли общенациональной собственностью, как, например, сейчас признаются недра или водные ресурсы, иметь какие-то негативные последствия? Думаю, что нет. Сельхозпредприятия вполне могут брать землю в аренду по минимальным ставкам или вовсе бесплатно – никакого экономического смысла, кроме удорожания сельхозпродукции, арендная плата за землю не имеет. С другой стороны, земля может быть изъята при её неиспользовании или неподдержании в надлежащем состоянии – то есть переходить от неэффективных хозяйствующих субъектов к эффективным.

Более обоснованным выглядит присвоение прибыли в производстве продукции и услуг. Действительно, когда мы рассматриваем частного предпринимателя, жертвующего своим текущим потреблением ради накопления, эта жертва должна быть оправдана ростом потребления будущего. Но как только у предпринимателя появляются наёмные работники, как быть уверенным, что ради накопления не приносится в жертву и текущее потребление работников? А если приносится, где плата работникам за жертву? Об этом обычно скромно умалчивается.
Переходя к современным формам собственности на компании, отметим, что самой распространённой стала система акционерного капитала, где нанимается не только рабочий персонал, но и управленцы. Присвоение прибыли собственниками в такой системе уже совсем неотличимо от ренты с той только разницей, что земельная рента обычно фиксирована, а прибыль предприятия зависит от результатов его хозяйственной деятельности.

Тем не менее в отличие от земли, которая вообще-то появилась задолго до человека, в производстве используется капитал, когда-то заботливо сохранённый и приумноженный предками нынешних собственников (по крайней мере, в теории). Нам стоит потратить несколько минут на анализ реальной структуры такого капитала. Напомню, что в формулах Маркса капитал – это труд, материализованный в виде оборудования, инструментов и прочих объективных компонентов производственного процесса, т.е. это предыдущий труд, сохраненный в особой форме – форме средств производства. Однако Маркс сделал в своей формуле ряд упрощений, которые ранее не имели для нас значения, но сейчас пришло время с ними разобраться.
В реальности капитал делится на физический и интеллектуальный. В чем разница? Чтобы произвести любой продукт, необходимо не просто совершить какие-то физические манипуляции, но и ЗНАТЬ, какие именно и в какой последовательности. Это знание бывает весьма затратно получить в первый раз, но когда оно получено и подтверждено, дальнейшие расходы на его хранение и воспроизводство стремятся к нулю. Знание, будучи нематериальным продуктом труда, может быть потреблено без ограничений и не имеет срока износа — время не наносит ему никакого ущерба.
Между тем физическая форма любого орудия труда в процессе эксплуатации постепенно приходит в негодность, и со временем необходимо заменять его новым. В финансовом и бухгалтерском учете эта особенность отражается процедурой амортизации – часть стоимости этого орудия труда отражается в себестоимости продукции как перенос будущих затрат на приобретение нового аналога. Именно в таком смысле использовал свое понятие капитала и Карл Маркс. Знания же амортизировать не нужно – если не рассматривать затраты на их первоначальное получение и возможные патентные платежи, в подавляющем большинстве случаев их использование происходит человечеством бесплатно. Причем сумма накопленных знаний постоянно растет – именно она служит источником роста производительности труда, то есть эффективности производства благ и роста благосостояния. То, что они не учитываются в бухучете или формулах, подобных уравнению Маркса, не делает их значимость меньше – мы прекрасно пользуемся всем интеллектуальным богатством, накопленным человечеством. И с точки зрения следующих поколений самое ценное, что останется после нынешнего – наш вклад в копилочку общего знания.

В итоге получаем модифицированную формулу себестоимости производства продуктов или услуг:

СС = Кф + Ки + Т (Себестоимость = Капитал физический + Капитал интеллектуальный + Труд),

где наибольшее значение имеет слагаемое Ки как единственный капитал, который постоянно накапливается. Отсюда можно сделать два вывода:
а) Обоснование присвоения прибыли собственниками физического капитала содержит изрядную долю лукавства – они делают вид, что интеллектуального капитала не существует, иначе пришлось бы основную долю прибыли делить между всем человечеством.
б) Темпы догоняющего развития обычно намного выше темпов роста экономик стран-технологических лидеров, что прекрасно продемонстрировала экономика Китая (инвестируя в новые производства, платить приходится только за Кф).

Капитал может прирастать и вследствие спекулятивных операций. В отличие от торговли, выполняющей общественно полезную функцию распределения продукта от производителя к потребителю и выступающей во многих случаях «маркетинговым отделом» (проводя изучение вкусов и пожеланий потребителей и транслируя их на производства), спекулятивные операции изначально шли по схеме деньги-товар-деньги, т.е. проводились с единственной целью увеличения богатства спекулянта. Особенности рынков инвестиционных товаров открыли новые возможности для подобных операций, и было бы странно, если такой простой способ получения прибыли с минимальными рисками и без каких-либо трудозатрат не завоевал мировую популярность.
Конечно, западная экономическая наука оправдывает рост цен, к примеру, на фондовом рынке капитализацией прибыли. Однако разница между балансовой стоимостью имущества компаний и покупной ценой акций всё больше растёт. Бухгалтерам приходится прибегать к практике, когда при покупке компаний эта разница записывается на балансе как гудвилл – некая хорошая репутация компании, которая вроде как тоже стоит денег. Понятно, что к реальной продукции, выпускаемой данным предприятием, этот гудвил никакого отношения не имеет и что он есть, что его нет – физические объемы выпуска не изменятся.

На этом остановимся с минусами и посмотрим, есть ли у капитала какие-то плюсы. Один мы уже упоминали – он участвует в рыночном саморегулировании как часть обратной связи, привлекающей инвестиции в самые прибыльные отрасли и под самых эффективных управленцев. Причём работа подобной обратной связи далеко не идеальна. Второй плюс – самостоятельность принятия управленческих решений руководителями предприятий (даже если в их решения вмешиваются собственники, множественность последних даёт необходимое разнообразие вариантов). Собственно, и всё. Получается, пара этих плюсов перевешивает все перечисленные выше минусы? С социализмом, по-видимому, так и получилось.

Поэтому главная проблема заключена не в том, каким образом с капиталом бороться. Введите 100%-ный налог на наследство – и пожалуйста, вся собственность из частной станет… какой? Государственной? Мой анализ часть 1 часть 2 (пусть и весьма поверхностный) не нашёл у такой собственности никаких преимуществ по сравнению с частной (как бы не наоборот). Вывод – нам нужна такая форма собственности, которая обеспечит функционирование экономики ближе к идеальной модели, приведённой выше, чем собственность частная.